Берестой топят
Возвращаемся с родника. Идём по узкой тропинке меж каменных валунов друг за дружкой. Тюлюк ещё только просыпается в это воскресное утро пышного природы увядания. Лицо покалывает от ледяной воды, которой ты его омыл пару минут назад.
«Берестой топят» - вдруг говорит кто-то из идущих сзади. Ты в ответ только лишь успеваешь глубоко втянуть воздух ноздрями, почувствовать жжённую берёзовую кору и тут же проваливаешься.
Вспышка. Ты не здесь. Точнее ты в другом здесь. Тебе 9, или 10. Ты в деревне. Но люди, живущие здесь называют это место селом. У села есть название -
Усень-Ивановское. Сейчас вот имя Иван вроде как редкое, а расскажи об этом людям в этом селе, они сильно удивятся.
Тебя зовёт твоя бабушка : «Вааааня, принеси воды на полив, да в баню потом натаскай». И ты, надев на босу ногу калоши, хватаешь 2 оцинкованных ведра и, отбиваясь одним из них от соседской дворняги, что лает на тебя то ли от радости, то ли от скуки, мчишься к оврагу.
Вспышка. Вы идёте с твои братом Тимофеем рано утром на рыбалку. Так рано, что ещё даже со двора никто не гонит домашний скот на пастбища. И вы сидите в утреннем полумраке, смотрите на туман над речкой, едите хлеб, что бабушка собрала вам в дорогу, запивая его молоком и подшучиваете друг над другом.
Вспышка. Ты наступил на торчащий ржавый гвоздь на крыше соседской голубятни и почти насквозь проткнул ногу.
Вспышка. Ты с бабушкой и Тимофеем идёте в музей какой-то Марины Цветаевой, стихи которой очень нравятся бабушке. «Она в 1911 году сюда на кумысолечение приезжала» - рассказывает баба Галя. «Очень ей понравилось».
Вспышка. Ты нашёл на чердаке в сарае то, что когда-то было велосипедом «Зиф» (кто-то потом расскажет, что он выпущен в 40-х годах на Пензенском заводе) и через 2 недели совершил на нем свой первый пробег до Девичьего ключа.
Вспышка. Вы с Тимохой идёте на пруд купаться. Он младше. Он очень родной. Роднее не было и не будет. Сидите мокрые на камнях и тут он говорит : «Чувствуешь, берестой баню топят?» «Угу» - отвечаешь ты. «Ни с чем этот запах не спутать. У тебя «Прима» осталась? Курить хочу». А он отвечает, что нет и ты с досады швыряешь большой камень как можно дальше на середину воды. А меж тем ты счастлив. Просто ты тогда даже не представляешь, как сильно ты счастлив.
Вспышка. Кто-то толкает тебя в спину. «Иван, ты чего застыл, как вкопанный?» Ты снова здесь. Уже в этом здесь - в Тюлюке, что под Иремелем. Хлопаешь глазами, ничего не можешь понять.
Дышать только очень тяжело вдруг стало почему-то.
И глаза чешутся. Сильно очень чешутся...
